|
|
Вторник, 19.03.2024, 11:51 |
| Сергей Шелковый |
|
Тексты, аудио, видео
В категории материалов: 108 Показано материалов: 1-50 |
Страницы: 1 2 3 » |
Сортировать по:
Названию ·
Рейтингу ·
Просмотрам
Анжело Литрико, мой италийский друг, столь точно мечен русскою фамильей, что чарка тотчас чертит полный круг воздушный над Романою-Эмильей!.. |
Апрельский воздух клёны овевает, и сыплются зелёные цветы. И у порога Божьей Пасхи тают постыдные завалы нищеты... |
Бойся Данаи в обилье рембрандтовых персей и берегись властолюбья громоздких вещей, ибо во множестве необязательных версий смыслы теряются, сроки хиреют вотще... |
В весеннем гоне – дыбом холки и кровь драчливых кобелей. Вскипают случек кривотолки – любовный уксус и елей... |
В мокрый снег упираются хмурые ели, воют волки в расхристанной скифской душе. На дворе, что ни день, то дефолт, то похмелье – одичанье во лжи, беспредел в грабеже... |
Ваши пальцы веют клевером, и над вёрсткою рука между сервером и севером длит другие берега... |
Виолончель, игрунья Василиса! Как много горлиц, женственных причин, чтоб вздрогнуть на лету, возвеселиться в предчувствии апрельских именин!.. |
Вновь подступает средь ночи зима, белым ложится на чёрную землю. Равною мерой, что будет, приемлю – посох ли посуху, сумма ль – сума... |
Водчонку ласкал, «Изабеллу», а также «Мерло». Как много, однако, сомнительных ингредиентов на скорбную карму, на кроткую печень легло... |
Вот книжек дюжина. Достал ты ближних-дальних маркёров, прокуроров самопальных числом своих прижизненных томов... |
Год високосный и август с широкой косою… Отче, не выдай! Другой ведь никто не прикроет. Выпал же фарт – побрататься с сестрой-стрекозою, с высью, которую надвое рвёт астероид... |
Горлица, – в расцветке капуччино, с йотой шоколадного тепла, – за стеклом гулит... |
Давай подружим! – Кофе пить, преумножая встречи случай, а звуки наших несозвучий – и не винить, и не таить... |
День Александра Великого, день Македонца? Шутка ли? Хоть бы по дружбе аттический стих о 21-ом шепнул мне, ведь проливни солнца, шпажника плески не жаль мне делить на двоих!.. |
День-подлинник по-взрослому проснётся, по-детски пролепечет «С добрым у...», румянцем расцветающего солнца помечен, словно встречен по уму... |
Жизнь – такая, какая есть: ей бы выпить да рыбку съесть… Быль такая, а ты сякой – с косяком на губе да с рукой в оперенье шайтан-пера… |
И вот теперь – за каждый час спасибо! Взысканье-иск, чем я и прежде жил, смиряясь с хронологией ушиба, утроило сегодня ставки, ибо умножилось на вычитанье сил... |
Калашник, Стечкин и Емеля с печки готовы в темноту с двух рук палить. Но мальчик-с-пальчик к захудалой речке опять приходит – «уточек кормить»... |
Когда, засыпана листвою, хандрит под окнами «девятка», когда остатки ассигнаций гулёна-осень раздаёт, я время мелкими глотками прихлёбываю горько-сладко, пока солёный пёс тревоги улыбкой не смягчит свой рот... |
Круги, овалы, эллипсы и дуги стрижи в полёте чертят неспроста. Не зря их крылья – веерно-упруги, не зря изящна вильчатость хвоста... |
Мёд Медичи стекает по губам, и перстень Борджа жжёт алмазом руку. Ужель я Рим, лиловых пап науку, в махновском заточении предам?.. |
На небко, солнышко! На облако, жучок, кровинка-бусина, скорлупка из хитина! Туда, где звонок летний цокот-каблучок и где малиновки поют в кустах малины... |
На прямую надеяться, друг мой, сегодня нелепо. Повезёт, если вывезет часом дорога кривая. Разлюбил я все зрелища, стал не охоч и до хлеба. – Календарные тихо записки-листки обрываю... |
Налейте парню газводы с сиропом – с малиновым, по гривеннику доза! Георгий Жуков скачет по Европам, грозит кулачной бугроватой розой... |
Не забыть, как серёжки черешен и пригоршни песен на июльской ладони мне жадина-жизнь подносила. И когда прогрызёт мне кадык тупиковая плесень, оживёт в переулке-струне молодильная сила... |
Но дюжина цветных мелков в пенале и через сорок серых зим приснится. И потому в конце записки « Vale!» черкнёт летучим почерком десница. |
Одно, цепляясь за другое, готовит батальоны к бою, войска выводит на поля баталий... |
Окунается окунь в чернила заката-лимана. Окунается с радостным плеском, срываясь с крючка! От турбазы доносится песнь про гульбу атамана, песня тоже пьяна... |
От души хрустит предзимье злым ледком, пахнет стужа роттердамским табаком. И «Летучего голландца» паруса брезжут солью сквозь безвременья глаза... |
Пищат птенцы породы воробьиной в расщелинах краснокирпичных стен. Июнь пропах дождями и малиной и вымыл блюдца всех телеантенн... |
Подшит ли гурзуфским самшитом, сиренью ли здешнею пьян, сканирую взором промытым размашистых гор дастархан... |
Пока я в скафандре летал на Луну и обратно, ты делал негромко большое и нужное дело: в аренду сдавал нефтяные и белые пятна и нежное грёб – земляника со сливками – тело... |
Прицел всё тревожней. Всё ближе воронок вороньи провалы. Дружище, прощай! Январь – полноснежен, синицами звонок, но душу не греют ни водка, ни чай... |
Путь к родному логову домой по ничейной бугроватой стуже – это счастье финишной прямой, это всё, что нам осталось, друже… |
Пятничный вечер. Светило клонится долу. И двое мыслителей мятых – здешние, по Достоевскому, лица – ищут, где выпить при малых затратах... |
Рыжий кот и пара воробьишек населяют жаркий майский дворик. Ярок полдень, как Марина Мнишек... |
С достоинством простым, без громких плачей, душа моя, мы срок свой проживём, нам выпавший... |
С монгольфьера-балкона, – в хлопчатых бывалых шортах, – в час сиесты сочувственно вслушаюсь в родственный шорох стихотворному ритму нечуждой волны понтийской, работящей близко... |
Сквер дрожит, словно нюхальщик клея, словно зимний синюшный алкаш, мелкой дрожью... |
Слезой сочится вдоль разреза дыня, и крестиком цветка медовый Спас божится так на склоне благостыни, что кажется: реальность – не про нас... |
Суровость сурожского рыжего пейзажа, над жертвой темени предобморочный зной – пропажей мучатся и метят скудной сажей число безумств в реестре памяти дурной... |
Тем прежним дням давно пришёл конец. Иссякла теплота живого круга... Прости мне, седовласая подруга, что всё пытаюсь удержать багрец протяжной осени... |
Тоньше усика земляничного, через грядку июнь-стригунок – сиганёт! Полнозвучья античного полон летний ребячий манок... |
Турецких лилий огненные рюмки на стеблях засыпают утомлённых. А стебли ног твоих, за флёром юбки, в своих священных дозревают лонах... |
Углем, маслом, нитью узорочья золотом, растёртым на желтке, я опять Твои рисую очи в деревянном зимнем закутке... |
Умная, в умных очках, не спеши на свиданье, ибо тебя подождут, несмеяна-красава! Чьи за лопатками шелесты? Чьё спецзаданье вспышкой-пунктиром сигналит... |
Хав прорвался по левому краю, засветил парашют над штрафной. До сих пор я свой гол забиваю!.. |
Чтоб в слове это время отстоялось, весь этот подло-неизбежный век, я, обречённый прозе человек, держусь упорно за родную малость... |
Чтоб ворочать кубами воздушными и слоями времён и пространств, родились мы с тобой непослушными, нетерпимыми к фальши убранств... |
Это просто хандра осенняя и озноб от поспешных выводов... Остаётся шанс воскресения вопреки всем усильям иродов... |
|
|