С достоинством простым, без громких плачей, душа моя, мы срок свой проживём, нам выпавший. Но грех – назвать удачей тот прытко-беспородный хлам и лом, что хлынул на империи задворки и, знамо дело, в Генеральный штаб её же, где все жалюзи и шторки скрывают комы истинный масштаб. Секретной картой бродит с когтем палец, и маршальский мундштук грызут усы. Залёг народ, заложник и страдалец по насыпям невиданной красы.
Жаль, что проснётся – и пальнёт в кого-то да водкою зальёт рутинный грех... Темна сестра-душа твоя забота – за Каина, за окаянство вех болеть без звука. И терпеть без срока косматый неприкаянный геном. Держава снов, раскинувшись широко, растит во чреве мифы о былом... Но мил мне местный житель вольных правил, хрустящий ямбом яблок эфиоп! Какую песню, на века, оставил – про ум Балды, про толоконный лоб!
|