Между Арсением и Анной, 
двадцать четвёртого июня, 
слоился зной благоуханно, 
то липой вея, то петуньей. 
Сновали мотыльки огнисто, 
и был их пыл похож на шалость. 
И воздуха теплынь так чисто 
прохладой вдруг перемежалась. 
В июньский день двадцать четвёртый, 
перед Арсением, за Анной, 
какой любви, какого чёрта 
опять душе хотелось странной? 
Когда б я кликнул поимённо 
все дни мои, минуты даже, 

нашёлся бы хоть след резона 
и маете моей, и блажи? 
И вот зову я миг летучий, 
прилив тепла под знаком Рака. – 
Там дня рожденья Анны случай, 
мой сон, мой отблеск Зодиака. 
Июнь ещё в цвету, в надежде – 
поют, со звоном чашки бьются. 
И вновь я, – не мудрей, чем прежде, – 
готов дождаться, обмануться, 
созвать друзей на именины – 
на склоне и судьбы, и лета. 
Давно закончены смотрины. 
Виновны те же, кто невинны… 
Но снившееся! Где ты, где ты?