Любо мне вспоминать нараспев имена человеков,
теплотой существительных дом мой согрет лубяной.
Междометьем по-свойски я в гости зову имяреков,
чтобы имя рекли, чтобы хлеб преломили со мной.
Равно мне по душе – говорит ли мой гость или кротко,
повернувшись в три четверти, думой своей удручён.
«Приходите в мой дом» – пел законник тверской, дабы водка
не скучала без дела в краю беззаконных знамён.
О, как чтут на Руси ветродуй заклинанья-напева!
Запоёт Воробьёв или Волков завоет ночной –

и мужик перекрестится, и Богородица-дева
распластает покров над страной, над бедой и виной... 
«Приходи же в мой дом» – так и я говорю нелукаво.
Ничего не хочу, из того, что диктует расчёт.
Про Байкал пропоёшь ли, смолчишь ли – останется право
быть на вёслах вдвоём, когда время навстречу течёт.
Загляни – я ещё распахну тебе дюжину книжек
и одно неостывшее сердце, почти раритет!
Постучись, и пока всё под корень цинизм не повыжег,
будет тих до утра над столом электрический свет...