И я всё полней понимаю,
мой княжич, зрачок-окоём,
что мы не от волка Мамая,
от Рюрика луч свой ведём.

И русые отрока пряди
сподобившись поцеловать,
я помню, что в Киеве-граде
к золе прикипела печать –

к окалине срама-пожара,
к позору грызни над межой,
что несть в нашей плошке навара,
лишь сполох-цветок за душой…

Подрезан то сбоку, то сзади,
подставлен по Фёсбери-флоп,
живу и люблю твои пряди,
фамильный твой царственный лоб.

И есть у Отца мы с тобою,
зане не отрёкся от нас,
от чад своих, клятых любовью,
седой и пронзительный Глаз.