Полине Бесковой

Полина, стебелёк, полыни венчик,
с библейским взором взрослое дитя!
За мир и город – слабый я ответчик,
но и меня прости, перекрестя.
Прости мне грех поспешности летучей.
Хоть я тебя, дружок, не позабыл,
я мог бы за всех нас молиться лучше,
когда бы не дорожной пыли пыл...

Платок на голове твоей повязан
монашески. И сумерки любя,
я словно миром утренним помазан,
когда при встрече праздную тебя.
Есть облики со взором родниковым,
есть женщины в селеньях никаких
родные – и молчанием, и словом.
И ты – из них, доподлинно из них.

Ты – издавна, из глуби. Издалёка
травинка брезжит мне меж волн и гор.
Не назначай нам однозначность срока,
луч васильковый, солнечный укор!
Ждёт ангел мой средь гульбищ супостата
крестильной чаши на чужом ветру...
Но Бог вернёт любовь. И Сам когда-то
к нам навсегда вернётся поутру.