Живу, как всё непрочное, наощупь,
предзимним расширением зрачка.
Лещиной бы – вселиться, вжиться в рощу б,
без лишних слов «прости» или «пока»…
Уйти – и кто жалел бы о пропаже?
Лишь ты, единокровное дитя…
Вот так и каюсь, и грешу сейчас же,
то сусликом, то зябликом свистя.

Июльский день всё шлёт мне телеграмму.
Но Брейгель выслал в путь своих слепцов,
и вождь без глаз уже нащупал яму
для нерождённых и для их отцов…
Но, если б взять с собою посох Босха,
глядишь, ранимый край добрёл бы с ним –
до первоснежья, до слезинки воска…
До Святок, серафим Иероним!