Голубая чашка с белым молоком 
отнята у детства, отнята Совком. 

Рос ты и не видел чуда-молока, 
всё давился клейким хлёбовом Совка. 

Кулаком над пшёнкой в стол лупил отец, 
«Жри!» - гремел партиец, в Сталина игрец. 

Что теперь напрасно, попусту жалеть? 
В дверь твою колотит тот же зверь-медведь – 

с тумблером в межбровье, с бомбою в руке, 
низколобый хищник, сделанный в Совке, 

слепленный из злобы, мяса, молока. 
Выломает двери – съест тебя, старка…