Не бойся, друг, ни чисел Фибоначчи,
ни ямы, ни предсмертной нищеты.
Что прошуршат о ветреной удаче 
орешника промёрзлые кусты?
Какие акварели и пастели
цвели, Винцент мой, в воздухе твоём!
И вот уж срок нам – без году неделя,
февральский, серой крови, окоём...

Из всех углов зимы переползают
долги, тревоги, хвори в стылый март.
Но видишь – там, вдали, светясь, взлетают
в пространство птицы с океанских карт.
Теперь дожить бы, брат-певец, до лета.
А там, глядишь, опять «эм цэ квадрат»,
в котором неизменна скорость света,
нас призовёт к достойному ответу –
и зазвучит честнейших чисел ряд!