И.

Ещё вчера тебя я угощал
печёным вепрем и моравским пивом
в подвале златопражском «Астрогал»
с аккордеоном, словно тигр, игривым.
По перламутру клавиш музыкант
сновал в запале, радостно мажорном.
И на груди крахмальной чёрный бант
искрился ярче красного на чёрном.
Он пел по-чешски, будто Карел Гот,
как петь учили Сметана и Дворжак.
 

И жизнь, казалось, правильно идёт –
без белых пятен и без чёрных кошек.
И мысль мелькнула, что патриархат
с немытой вековечной бородою
и нас с тобой отпустит в Пражский Град,
и отпуск даст свирепому конвою,
что скрежет траков с пражской мостовой
в левады наши вломится едва ли…
Но, Боже мой, но, бедный разум мой!
Как мало мы о порче родовой,
как мало мы о зле и смерти знали!