И пережив звонки трёх собственных смертей, 
я этот, – видимо, заслуженный, – подарок, 
подобно горстке полинявших детских марок, 
храню в запасе среди редкостных вестей 
как откровенье. И давно уже не жду 
от ближнего ни звука одобренья. 
Не кворум движет, но лишь случай вдохновенья 
способен зыркнуть за табу и за черту. 

Волной воздушною и рябью по воде 
продлятся кванты и гармоники антенны. 
Я опыт к ночи завершу, чтоб без измены 
две строчки формул багрянели на Суде... 
Но, если эти заклинанья на песке 
опять смутят Тебя незрелостью созвучий, 
прости, Садовник! Ты и впрямь умеешь лучше 
свой глобус-цитрус удержать на волоске...