Посвящение в сон, как купанье коня, состоялось.
Посвященье в осанну и сан не успеет прийти.
И врага претерплю, и неверного друга усталость,
но магнитный сквозняк, но большого предчувствия малость –
сберегу ли в пути?

Не смотри мне в глаза – и молчанью не очень я верю.
А тем более – знаю и чувствую цену словам.
Хорошо было там, на просторе Майн-Ридовых прерий! 
Одинокому всаднику и одинокому зверю
хорошо было там.

И ещё только раз так же вольно дышалось – у моря,
среди нищих белёных хибар и дощатых халуп,
где полночный прибой, сам себе нескончаемо вторя,
о Завете и Торе, о мысе Верблюд и Фаворе
пел, то нежен, то груб.

Бородой ламинарий касаясь ракушечной крошки
и гранитных, базальтовых яйцеголовых камней,
оживляй изумруды священноегипетской кошки,
волхователь-прибой! Ибо к завтраку в утренней плошке
молоко – всё бедней...

Посвящение в сон настоялось на воспоминанье:
одряхлел Авраам, но крепчает при нём Исаак.
Хорошо было там, где был свеж подорожник на ране.
Имя времени – путь. А поспешности и опозданья –
отболевший пустяк.