В этом доме живёт драный кот
и прогульщица-школьница Сифа,
чья кликуха исток свой берёт
от Сейфуллиной, не от Сизифа.
В доме этом, тонка, не проста,
восклицает в сердцах Марь Иванна:
«Для кого вся моя красота? –
Для сантехника, для таракана?»
Здесь, плодовым румянцем пригож,
и черешней, и персиком кожи,
отрок Лёха так с матерью схож,
как две капли вишнёвки похожи.
А в подъезде напротив алкаш,
рыжим сеттером скоробогатый,
оккупирует лишний метраж
с применением самозахвата.
Так и мне довелось десять лет
отбиваться от жучьего ЖЭКа
в том миру, где районный совет
ставил штамп поперек человека.
Глухо кашляет кузькина мать
в разветвлениях водопровода,
но от чахлой груди не отнять
стерегущего рухлядь народа.
Хриплый кот долго жить приказал,
в тихом центре пит-були осели.
Но не только с часами вокзал,
а и дальний сезам-терминал –
некий первенства мира финал –
различимы, сквозь дымку, отселе…