Бронзино! – Жук великолепной масти! Лугань, моей Романовны цветник. Опять настурций огненные страсти на влажно-чёрной грядке длят дневник…
Перелистаю – и убудет тяжесть в сегодняшних замыленных глазах. Ведь снова там, пыльцой цеплячьей мажась, подросток-одуванчик на часах
навытяжку стоит, как новобранец, под радужными арками стрекоз. И мотыльковых эфемеров танец, и экивоки муравьиных поз –
всё округляет сумму теологий, всё свет бросает свой – на статус кво… Но в центре – живописец, царь убогий, Бронзино! Рифма сердца моего.
И кто искал бы дружества Эона, кто звал бы флорентийство наугад, когда б не первородной леммы лоно, не зеркальце жука в махрах пиона, не бесконечных отражений ряд?!
|