Отнюдь недаром, Дагна Дрейка, 
нам любо красное вино, 
ведь наша певчая семейка 
им греется давным давно...

Бесслёзен Космос над холмом косматым, 
над осенью беспамятных могил. 
Кобель, грозя из тьмы свирепым матом, 
охрип - и, умолкая, заскулил...

Как дела твои, Алупка? Я любил тебя когда-то, 
хоть Гурзуфу мимоходом больше виршей посвятил. 
Так ли всё живёшь, голубка,- неухожена, примята 
сонным модусом вивенди, хаосом случайных сил?..

Так улыбаются цветы, 
в промозглом дне золотопенны! 
Но нагло зубы скалят цены - 
и так не к месту я и ты...

Заплёлся диким виноградом 
шестидесятилетний сад. 
И я с ним рос все годы рядом. 
И тоже сумме дней не рад...

Восемь метров культурного слоя - 
чернолаков, мозаик, костей. 
Над Боспором, над пеплом-золою 
Митридат окликает гостей...

Над охрой глин агава голубая 
с гирляндой колокольчатых цветков. - 
От сочной плоти шкуру отдирая, 
ацтек-целитель круглый год готов 
из мякоти агав намять текилы...

Абрикосами тешил июль. А теперь - и каштанов, 
и орехов немерено, в тёплом конце сентября. 
Дунет северный ветер, предвестник осенних буянов, 
и посыплются грецкие цацки, пожива зверья...

Потроха крошит на ливер 
Ванька Каин, кат и вор. 
Золотистый мой ретривер, 
кареглазый лабрадор!..

Восьмое августа, день Моисея Угра, 
святого Киево-Печерской Лавры. 
Ей Богу, мне вовек не перечесть 
всех здешних неустанных богомольцев...