Снежноягодник пахнет. Сирень 
всю неделю пьянит ароматом.
Как расстаться с тобой, майский день,
как проститься с возлюбленным братом?!.

Пейзаж души поэта светотени,
художника от замысла Господня,
ещё прочтут иные поколенья, 
те, что едва проклюнулись сегодня...

Сплетаясь с дикой яблоневой веткой,
шиповник августовский заалел.
Не донесли затерянные предки
до дней моих надел свой и удел...

Над степью чумацкое небо крутое,
светлы под луною и хата, и воз.
Я дымом полынным взлечу над стрехою
и вижу всю землю свою из-под звёзд...

Теперь, когда уже из Кёльна
не жду я от тебя депеш,
ты в выси околопрестольной,
по-прежнему, - надеюсь, - свеж
и крепок...

О, как пахнет расцветшая слива!
Как внезапно тревожный апрель
освещён её вспышкой счастливо,
словно ветками райских земель...

Не ослепись кумиром. - Тёмным срамом
наполнится прозревшая душа.
Мы слеплены изгнанником Адамом.
И, словно Ева, перед майским храмом
цветёт сирень, грешна и хороша...

Две тёплых ночи в Вене ночевали.
Уже к апрелю нежно жался май.
И в Стефана Святого кафедрале
царил ремонта плановый раздрай...

Не бойся, друг, ни чисел Фибоначчи,
ни ямы, ни предсмертной нищеты.
Что прошуршат о ветреной удаче 
орешника промёрзлые кусты?..

Не слякотной зимой! Не грязными штрихами
гриппозной хрипоты, горячечного зла
зачёркивай меня! Всё, сущее меж нами,
продли ещё, прошу, до летнего тепла...