Потроха крошит на ливер 
Ванька Каин, кат и вор. 
Золотистый мой ретривер, 
кареглазый лабрадор! 
Снова весь в грязи правитель - 
власть взыскует подлецов. 
Спит в ночном снегу обитель, 
скит смиренников-отцов. 

Ирод хмель глотает жарко, 
тащит гущу черпаком. 
Сядем рядышком, овчарка, 
Лада с чёрным чепраком! 
Сядем в закуте родильном, 
где зрачки твоих щенят 
выплеском любвеобильным 
души нам разбередят… 

Снова люд секут на ливер 
вседержавные ножи, 
чистит Ванька царский кивер – 
весь в крови, во рже, во лжи. 
Чёрное не станет белым, 
как ни плюй на кобеля… 
Засыпает под прицелом 
Божьим - грешная земля. 

Любит Бог простых и чистых 
чад. А умников – не злых. 
На губах его не высох 
детства влажно-млечный стих. 
И, приплоду как подарку 
радуясь, ведёт Он в дом 
золотистую овчарку 
с полнозрелым животом.