Витает хмель плодов падучих меж яблонь в воздухе садов, и тащит сеть линей дремучих из сонных вызревших прудов. Средь осоки, в прибрежной жиже, рыбацкий чавкает сапог, у самых ног в испуге дышит зеркальный тяжеленный бок. И одноглазый, как Кутузов, мужик, кирпичный, словно мавр, легко швыряет рыбин в кузов, хватая их под щёки жабр. А грузовик, по брови пыльный, кляня колдобины дорог,
увозит на горбу обильный, пропахший озером, оброк. И едешь, стоя у кабины, заросшей просекой лесной, листву орешин и крушины чуть задевая головой. И, выехав из тени к свету, на спелые холмы глядишь и чуешь: тёплый лепет лета уже таит раздумья тишь... И буерака зелень-просинь ещё свежа, но за холмом, вдали, уже взмахнула осень атласным лисьим рукавом!
|