Над вымытым цветным Вернигероде,
где обитали гномы-рудознатцы,
музейный замок,
вознесённый к тучам,
я, от прохлады ёжась, обходил.

Железный шар с гранёными шипами,
что за века ничуть не притупились,
прикован был к дубовой рукоятке
куском густозаржавленной цепи.

И под тупым орудием убийства,
под хряским пудом феодальной смерти
на белой аккуратной этикетке,
начертано готическою вязью,
читалось имя монстра: «Моргенштерн».

Я был и раньше в этом скальном замке,
но только лишь теперь прочёл, запнувшись,
что дьявольская череподробилка
звалась нежнейше – «Утренней звездой»…

Те горы были серебром богаты,
светились почвы хмелем, виноградом.
Но и слова людей, и их молчанье –
всего опасней были на земле…