По стеклу улитка ползёт –
я её в бумажке привёз
с побережья, где юный Понт
изумруден фольгой стрекоз.

С лукоморья, где Понт-старик
оловянно молчит-мычит
в непогоду, но сей язык –
тоже внятен, не нарочит.

В мокрых кущах, дождю вослед,
виноградных моллюсков пир –
гармоничен. Хоть тих секрет,
а подвёрстан в Божий клавир.

В сизом войлоке мушмула
начинает желтеть и спеть.
Как и прежде, велик Алла,
сдав гяуру в аренду твердь

лет на триста, считай вперёд…
А что будет за ливнем, потом,
хан в халате и сам не поймёт,
да и мы с тобой в толк не возьмём,

костяной завиток-зверёк,
мало-мальский дружок-крымчак…
Коль и грезятся знак и срок –
лишь в гаремных газель-очах…