Повеет сладко глубью кисловатой
от плоти инженю в конце апреля,
табачным кайфом, кровушкой, растратой
портфеля акций, общака артели.

Держись вдали и не гляди, тем паче,
как током ткани высвечено тело.
Не подходи – в сей кассе нету сдачи,
нет милости, нет льгот для самострела.

Останься жив, дожуй неспешно булку,
как тот мужик в хлопчатой куртке Мао,
что вышел ровным шагом на прогулку
с мохнатым абрикосом чау-чау…