Отгремела гроза, и до одури липы запахли.
Снова Троицы дух снизошёл на апостольский круг.
Снова каплют с ветвей послеливневой свежести капли –
то ли высверки слёз, то ли дробных минут перестук.
В полдень в церкви шуршит под ногами душистое сено,
от кленовой охапки струится воздушная взвесь.
Молодеет Твой храм, как жасминовый куст, неизменно.
Дай побыть ещё, Отче, в саду Твоём – ныне и здесь!

Я – Твоё ведь созданье, Твой певчий, восторженно-слабый,
ибо всё, что люблю, – невесомей слезы дождевой...
Освежи моё сердце кленовой шумливою лапой
и укрой меня на ночь хмельной, приалтарной, травой.
Может быть, без похмелья удастся мне утром проснуться,
помолиться в родные, промытые ливнем, глаза...
Я – Твоё ведь подобье, не пришлый с летучего блюдца.
Липы счастливы, в мокрых соцветьях. Утихла гроза.