В осенней хляби, в снежной ли стране,
со смыслом, понапрасну ли – но сгину...
О том и семь зеркал звенят во сне
осколками, семью вестями в спину.

Ведь ты туда, где шрамы ранних крыл,
лопатки, след от прежних махов властных,
от всей души признанье мне всадил,
брат-землекоп, подаренный мне наспех.

Но Бог простит тебя, меня, всех тех,
что на Него так явно не похожи.
А в зеркале фамильном брезжит смех:
я – мальчик, на ботинках первый снег,
и мама трёт с улыбкой пол в прихожей...