Ты – всё ещё отрок, войти не умеющий в фальшь,
и в ямке грудины по-прежнему ноет тревога.
Бездарна отрывистость окрика «Фас!» или «Марш!»
Блаженна протяжная, лучше по снегу, дорога…
Стал голос твой твёрже, а почерк острее, когда
ты понял вполне, что бежать от себя невозможно.
Иглой ледяною снабдили тебя города
для поиска звёзд – внутривенно, а также подкожно.

Каким ни спешил бы путём – возвратишься к себе.
В конце виража – обретенье осевшего дома.
А соль на щеке или привкус тепла на губе
нисколько не смажут сугробной черты окоёма.
Каким ни скользи гололёдом – придёшь до Суда
туда, где тебя отдадут твоему лишь закону,
где тени сквозят, как плоды крепостного труда,
где кроличью белую шапку кровавит звезда –
живая, как птица, припавшая к снежному лону…