Не успел оглянуться, как пух полетел тополиный, мошкара замелькала, что Пушкину застила лето. Не успеешь опомниться – канешь в былое былиной, опочившей средь пыли, на полке какой-то и где-то…
И глотнуть не успеешь вишнёвого белого всплеска, а уже и сирень, переулков красотка, в разгуле! Пролетишь перекрёсток, на тормоз наляжешь ли резко – глядь, уже и рождаешься сызнова в люли-июле.
Не на сто ведь процентов пиит – одиночка и бука. Три дружка у меня, оттого и втройне – не увы мне! Что июнь – поцелуй, что июль – виршеванья порука, что торжественность августа – привкус державности в гимне.
И моргнуть не успеешь – укатят втроём и надолго, обещая вернуться, вестимо. Да нету гарантий. Различая их след средь видений различного толка, Рафаэля в три четверти вижу по прозвищу Санти.
Рафаэля, Мадонну его, Богоматерь Сикстину. Итальянку – глазами. Очами, верней, - украинку! Про июнь да июль оживлю вишней-кровью картину. А про август дитя за меня доколдует картинку…
|