Лобзик, товарищ мой, труженик полузабытый, лёгкий и трубчатый родственник Лиллиенталя! Твой лонжероновый выгиб, твой скрип домовитый снова припомню. И сызнова пилку из стали
вставлю – тончайшую, тридцать три зубчика кряду, плоские кромки в барашки-винты зажимая. Се – инструмент! На пилы-циркулярки бригаду нрав и узор твой, подельник мой, я не сменяю,
ибо я чую меж нами известное сходство: что нас и держит, помимо веселья узора? Видимо, всё ещё лёгких детей сумасбродство радостней небу, чем тучное пиршество вора.
А на земле, коли нету куска – так не надо! Что не забрали – оставь для последнего шмона… Хватит душе словаря и трёх ягод из сада, хватит нам, братец, куска розоватого шпона.
|