Отрывки дискуссии - Воздушные коридоры - Стихи - Тексты, аудио, видео

Когда б зоила-юноши задор ослаб, равно нервический и дерзкий, я мог бы с ним продолжить разговор на языке окраины имперской, на сиплом «до» простуженных детей, – не на «ля-ля» бредятины без брода, плывущей вдоль эфирных новостей, – на суржике шершавого народа – большого чада жита и пшениц, бастарда васильковых беззаконий, – на сленге склонных к возлиянью лиц, что после третьей «распрягають коней»... Я сам на них, на каждого, похож. Ведь я сто лет – и нынешний, и местный, а их молитвой в мою лапу нож упрятан, оберег мой бессловесный, – изделие совдеповских времён с накладкой из пластмассы и латуни, – зане в проулках жизни призван он чуть снизить риск от здешних полнолуний... Когда бы юниор свой сухостой унял и поумерил выброс желчи, я, может быть, припомнил бы о той вечерней бухте на задворках Керчи, где исполнялось мне семнадцать лет... Июльский день кончался двадцать первый, и ни одна собака слабый след унюхать не могла. Ничей привет меня не потревожил. Пикой, червой бубнили из открытого окна, где ужин шёл и цокотели вилки... Я высосал токайского вина высокую зелёную бутылку в надменном одиночестве, во тьме бродя вдоль Киммерийского Боспора, и закусил сиротством, но в уме бурлила взвесь с самим собою спора о вечно ускользающих вещах, неуловимых, меченных проклятьем... С их метой возмужал я, не зачах, лишь пару нот сподобясь подыграть им... И за полвека я сложить сумел с враждебностью и скукой обстоятельств решимость – править путь сквозь хаос дел вне всех об энтропии доказательств, вне следствием надерганных улик о слабостях чувствительной натуры, вне безвременья низкопробных клик, вне молодца-штыка и пули-дуры... «Решимость – всё!» И умница Шекспир брал на живца, не на актера в драме. Засим я был готов сквозь странный мир идти и быть частицей в панораме уже тогда... Тем более теперь, когда идти осталось вряд ли долго, я обниму тебя, пространства зверь, и поцелую в морду с чувством долга. Сестрица-жизнь! В ночи твое лицо, с ухмылкой нотрдамовой химеры, знакомо, как колумбово яйцо... Но утро снова дышит чувством меры. И нет причины дальше не идти без компаса, по солнцу – до упора, дабы на самом финише пути рассыпать той же смуты ассорти – обрывки фраз с самим собою спора... А объяснить кому-то, брат-зоил, что был мне Зов, я, право, не надеюсь. Канонам дней неверно я служил, охотно уходя в ночную ересь, которая казалась мне живей, раскованней, доподлинней, вольнее... Я страстных был и двойственных кровей влюбляясь в плоть, нечасто ладил с нею.. Возьми же, скептик-век, мои слова – кому еще я их оставить вправе? Они нужны тебе едва-едва, но, может быть, молочная трава сумеет предъявить свои права как некий корм коню на переправе? Я до сих пор не выдохнул Боспор, Камыш-Бурун – ту керченскую полночь, где навсегда в крови моей раздор разбередила быль, «краса и сволочь», где диковато-ловок был Тарзан, не тронувший ещё запястья Дженни... И впрямь, за всем за этим дышит план, невнятный и простой, как океан: за вдохом вдох, за валом вал – движенье…
1 2 3 4 5 Категория: Воздушные коридоры \| Добавил: Seshel (07.11.2011)
Просмотров: 324 \| Рейтинг: 0.0/0

Сайт создан в системе uCoz