Мозаика вязовых листьев
на мокрой осенней земле –
записка о мёртвом альтисте
в Воронеже или Орле.

Орнамент из вязовой крови, –
карминовый, нервно-витой, –
письмо о пропитом здоровье
певца под Ямской слободой.

Пёс Сириус, серное око –
лишь отсвет наземной беды.
Багровые губы пророка
из смольной торчат бороды.

Художника почва стреножит,
ни демос не слышит, ни власть.
И максимум, что он здесь может:
не сразу, не сразу упасть.

И в это короткое время,
покуда не сбили с копыт,
он – главный посыл в теореме
о сущности, свёрнутой в семя,
о стебле в расщелине плит.