Когда б не Шекспир, очернивший реального Макбета,
звучал бы совсем уж по-русски ямбический стих,
где мценская леди Измайлова, – долго ли бабе-то? –
призналась бы в смертоубийстве от сих и до сих
под грузом улик. – В покушенье на крепость постылую,
во взрывчатой похоти-дури, царице страстей...
Когда б не Шекспир с островною ухватистой силою,
с его первородным инстинктом единства частей,

глядишь, не чудил бы Раскольников Родя с топориком,
не рушил процентщицу да на её же сундук,
не брёл бы Булгаков московским нечёсаным двориком,
калитку бы не отворял на нетутошний стук...
И всяк бы иначе копьём потрясал, и на паперти
другая б чернела старуха с клюкой в кулаке,
когда б не Шекспир, упокоенный в городе Стратфорде,
в родном захолустье на медленной Эйвон-реке...