Не догматом помечен, но стигматом,
ты, эго, потучнел, но не раскис.
Взгляни сквозь склянку с подлинным мускатом
на здешний, на вселенский кипарис.
Сквозь призму глянь, сквозь колбу и реторту, –
сквозь грань стекла с таврическим вином, –
на мачту-ствол особенного сорта,
на хвою, что свилась веретеном.
От Кипра отлепившись и Киприды,
пришелец-грек, сто лет тебе родной,

Кучук-Ламбата оживляет виды
и крепнет внутривенной прямизной.
И в ночь, средь звёзд, стволов его колонны,
сей первородный Парфенон дерев,
пространство без границ и время оно
вдыхают в мозг туземца нараспев.
Прочту ли клятву на Понтийском бреге?
Ведь этот свиток смыслов, кокон снов
сам предан страсти альфы и омеги,
пророчеству живорождённых снов!