Вьётся кругом над Киевом вьюга,
снежным ветром сечёт мне глаза.
Хеви-металл и Бахова фуга
окликают навылет друг друга,
и ни ноты исправить нельзя.
Словно всё, что теснило, ломало,
душу тысячу пагубных лет,
вновь над мёрзлою почвой восстало –
просвистать сверхсекретное: «Мало,
мало смерти, предательств и бед...»
Здесь, вдоль улицы злой и горбатой,
что ни шаг - то надгробье, то крест...
Распростишься с кровавой ли ватой,
перекупщик, торгаш вороватый,
Киев-фест, петушиный насест?
Распростишься ль с дырою-ордою,
с чередой ненасытных царей,
со своею позорной уздою,
с рабской ложью и ленью своей?
Брат ли Каин крадёт моё имя,
изгаляясь и род мой черня? –
Над казнёнными здесь молодыми,
над сынами моими живыми
крепнет святость Большого Огня...
|