Опускаешь глаза – а вокруг золотые монеты, 
на траве, на асфальте, на вызревшей почве лежат. 
То алтын, то пятак, то полтинник, горячий, как лето. 
А отдашь иль возьмёшь – урожай и посеян, и сжат. 

Поднимаешь глаза – над тобой безмятежное небо, 
а минут через десять сгущается гроздью гроза. 
Это слёзы псалмов, это жизни тревожная треба. 
И ни крайнему сдаться, ни выстрелить первым – нельзя. 

Отче на небеси, да приникнет к земле Твоё имя, 
да пребудет в душе моей великотрудный завет. 
Я давно среди тех, кто ушли навсегда молодыми, 
и уже среди тех, кто упорствует выслугой лет. 

Догоняет война, и на спину бросается подлость – 
с правоверным лицом родовой узнаваемый зверь. 
И вишнёвою кровью кириллицы полнится повесть, 
и распахнута сызнова в ад черноротая дверь. 

Настигает война, но весна её перегоняет, 
и царит над убитыми меченный вечностью май. 
Страстотерпица мать лишь короткое Имя рыдает, 
то, что помнил и ты. А забыл, так умри – вспоминай!