Магеллановы гуси над миром летят, 
чёрно-белые звонкие птицы. 
Сильным крыльям четыре столетья подряд 
в неустанном полёте не спится. 
Надо льдами, над Огненной скальной землёй, 
над огромным тугим океаном 
неподкупною стаей летят, надо мной, 
над Афоном, над дымным Афганом. 

Всё опасней, всё круче планета кругла 
со времён Магеллановых странствий. 
И всё множатся блики – удары крыла 
в неразрывном едином пространстве. 
Всё тревожнее над головою кричат 
дальнозоркие вещие птицы – 
если вздыбится ад у Чернобыльских врат, 
в Скандинавии смерч разразится... 

Если гильзы чадят средь афганских камней 
под Гератом и под Кандагаром, 
значит, синие очи днепровских парней 
потухают, сгорают задаром... 
А к нему, кто вернулся без ног до колен, 
кто в глаза смотрит ранено, зыбко, 
как прорвусь через ложь, через кривды рефрен 
со словами, что вышла ошибка?.. 

Не вернуть двадцать тысяч убитых солдат, 
не возвысить сусальным обманом. 
Кругосветные вестники с плачем летят 
над Союзом, над Афганистаном. 
И надгробные звёзды в оградах молчат 
на земле – без огня, без алтына. 
Помертвевший отец за ночь вырубил сад, 
что садил в день рождения сына...