Камышом зарастает речушка Бычок, 
храм Святого Харлампия ярко сияет – 
то февральское солнце шафранный бочок 
кишинёвскому храму любя припекает. 
Расцветает суббота, златой Господарь 
в поднебесной царит свежевымытой сини. 
И брожу я, листаю живой календарь, 
молодильный февраль бессарабской светлыни. 

В предвесенней Молдове посею стихи, 
как в Брюсселе их сеял, в Орле, Водолаге. 
Да простятся мне красного байства грехи – 
на губах виноград песнопевческой браги. 
Изабелла Чумайская так хороша, 
будто льющая хмель Кантемира коврига! 
Я замолк, Аурика, молчу, не дыша. 
За душою ни звука всю ночь, ни гроша –
до рассвета, до первого птичьего крика.