Лютеранская в Крещатик льётся зелено с холма. Золотит апрель-касатик зябким солнцем терема. Слов хвалебных кавалькада от сановного лица или полстакана яда от пропойцы-стервеца?.. – На ходу не всё равно ли, кто и что вдогонку врёт? У апрельской нежной воли поцелуем пахнет рот. Вдоль щеки плывут попутно сны лепнины-белизны. Хорошо и бесприютно в синем воздухе весны. Лютеранская в Крещатик с крутизны холма впадёт,
слово бы Иван-печатник Гутенбергу подмигнёт, словно Киев, город Виев, и не пуп земли горбов, словно не заказник змиев да разъевшихся жлобов. Ей, люблю его изломы, сгоны камня, дуги глин, круч воздушные хоромы, хлорофилл и кофеин! Ей, люблю жуликоватый перемешанный народ, что упрямой крайней хатой в Золоты ворота прёт, сталинских, а то хрущевских тортов каменных гряду! И уколы глаз чертовских – на беду ли? – на ходу...
|