Бронзино! – Жук великолепной масти!
Лугань, моей Романовны цветник.
Опять настурций огненные страсти
на влажно-чёрной грядке длят дневник…

Перелистаю – и убудет тяжесть
в сегодняшних замыленных глазах.
Ведь снова там, пыльцой цеплячьей мажась,
подросток-одуванчик на часах

навытяжку стоит, как новобранец,
под радужными арками стрекоз.
И мотыльковых эфемеров танец,
и экивоки муравьиных поз –

всё округляет сумму теологий,
всё свет бросает свой – на статус кво…
Но в центре – живописец, царь убогий,
Бронзино! Рифма сердца моего.

И кто искал бы дружества Эона,
кто звал бы флорентийство наугад,
когда б не первородной леммы лоно,
не зеркальце жука в махрах пиона,
не бесконечных отражений ряд?!