русская литература харькова – традиции и современность

 

Автор: Сергей Шелковый

 

/seshel.ucoz.ru/

 

 

На протяжении более чем трех с половиной столетий Харьков, многозначительно поставленный историей на позиции порубежья – первоначально на кордоне Московского царства и Дикого поля и в настоящее время на границе Украины и России – продолжает оставаться городом со своей особой и выразительной судьбой.

Достаточно вспомнить, что Харьков по праву может быть назван городом философа Сковороды и архитектора Бекетова, филолога Потебни и физиолога Мечникова, художника Репина и режиссера Курбаса, физика Ландау и поэта Чичибабина, чтобы утверждать, что речь идёт о подлинном культурном и научном центре, уже несколько веков продуцирующем истинные духовные и интеллектуальные ценности.

Литературная биография столицы Слобожанского края, если говорить о русском художественном слове, тоже нестандартна и достойна внимания, исследования и обсуждения.

XIX век в русской литературе Харькова, если коснуться этого периода совсем кратко, связан, в первую очередь, с именами прославленных украинских писателей Г. Квитки-Основьяненко и П. Гулак-Артемовского, публиковавших свои ранние произведения на русском языке. Широко известно также творчество авторов исторических романов Г. Данилевского и Н. Костомарова.

Кроме этих, получивших известность писателей, в городе работали и такие менее известные литераторы и просветители, как Р. Гонорский, В. Маслович, А. Нахимов, А. и Ф. Раевские, А. Палицын, А. Склабовский, Е. Филомафитский, В. Розальон-Сошальский, а также крупный филолог-славист И. Срезневский. Их усилиями выпускались первые литературные журналы Слободского края «Харьковский Демокрит», «Украинский вестник», «Украинский журнал».

Касаясь второй половины XIX века, нельзя не упомянуть о выдающемся ученом А. Потебне, который, не являясь литератором как таковым, внёс своими трудами неоценимый вклад не только в создание русской и украинской лингвистики, но и в развитие научно-филологической и литературной мысли в целом. Книга А. Потебни «Мысль и язык» не только дала важнейшие глубинные импульсы литературе и языкознанию своего времени, но и высветила идеи, идущие далеко вперед, предварившие эволюцию русского литературного языка, реализованную уже в ХХ веке.

Говоря о незаурядной роли Харькова в русском литературном процессе ХХ века, процитирую несколько строк из своего очерка, посвященного известному немецкому ученому-слависту В. Казаку (О Вольфганге Казаке и всадниках иных // С. Шелковый. Стихии: поэзия, проза – Х. – 2004.) Его «Лексикон русской литературы ХХ века» остается и до сих пор одной из наиболее полных книг такого рода, предоставляя огромный фактографический материал о русском писательстве. Цитирую из «Стихий»: «Из семи с половиной сотен упомянутых в «Лексиконе» русских писателей около пяти десятков напрямую связаны своей биографией с Харьковом. Это и те, кто родился или провел детство и юность в Харькове или Харьковской губернии (М. Арцыбашев, Б. Савинков, Д. Бурлюк, В. Дудинцев, М. Попов, Г. Владимов, М. Кульчицкий, Э. Лимонов, Е. Парнов, К. Тренев, Б. Слуцкий, А. Макаренко, В. Добровольский, С. Бабаевский, Н. Воронель, И. Кнорринг, Е. Таубер, И. Меттер). И те, кто получал здесь школьное или университетское образование (Г. Шенгели, Л. Копелев, Ю. Даниэль, Э. Казакевич, С. Смирнов, И. Шток, Р. Фраерман). Это и писатели, начинавшие свою литературную работу в Харькове или выпустившие здесь свои первые книги (И. Бунин, А. Аверченко, М. Светлов, М. Голодный), и приезжавшие сюда на разные сроки, иной раз и навсегда, и продолжившие здесь явно или опосредствованно свое творчество (Н. Асеев, В. Гаршин, В. Хлебников, М. Волошин, В. Нарбут, С. Парнок, Г. Петников, В. Катаев, А. Довженко, Д. Кленовский, А. Введенский, Ю. Олеша).

Известны и стихи Сергея Есенина, написанные в бурные дни его пребывания в Харькове, и творения Евгения Евтушенко, где возникает под разными углами зрения город, подаривший ему, в частности, эпопею избрания его в парламент советского перестроечного разлива, эпопею столь ярко-майскую, исполненную энтузиазма и надежд, как казалось тогда, и столь бездарно-буффонадную, как, увы, выяснилось теперь, полтора десятка лет спустя... 
В течении многих лет молва упорно приписывает Владимиру Маяковскому, очень любившему наезжать в столичный в двадцатые годы Харьков с выступлениями, авторство широко известной строфы: «Один станок – просто станок, много станков – мастерская...», где в последующих двух строчках трибун отдает должное девичеству 20-х годов, украшавшему центральную – и тогда, и ныне – улицу Сумскую.

Эта же Сумская, сливаясь воедино с Арбатом, с петербургским Большим проспектом, с Крещатиком, образует некий «вечный санный путь» в зимней мандельштамовской прозе «Шуба», путь, щедро искрящийся снегом, метафорами, переливами глубинных смыслов...» 

С Харьковом также тесно связано творчество таких писателей, как Н. Островский, И. Ильф, Е. Петров, Л. Вышеславский, Е. Ланн, периодически посещали город и М. Горький, В. Короленко.

Безусловно, из персоналий, упомянутых в «Лексиконе», (да и в целом, из всех писателей Харькова) совершенно особое место занимает в харьковском контексте Борис Чичибабин, крупнейший русский поэт второй половины ХХ века. Последние три десятка лет номинально, а по существу ещё большее время, именно он является константой человеческой и творческой значимости, духовным символом для города, в котором прошла вся его сознательная жизнь. 
В майском номере журнала «Знамя» за 2001 год статья С. Минакова «Харьков: признаки жизни» представляет литературную жизнь столицы Слобожанщины именами пишущих на русском языке поэтов: М. Рахлиной, И. Евсы, С. Грибова, С. Шелкового, Н. Виноградовой, И. Риссенберга, В. Васильева, С. Александровского, В. Добрыниной, Е. Сухарева, А. Верника, В. Левина, Р. Мухи, Ю. Финна, И. Рувинской, И. Гатовской, А. Фишелевой, В. Рубановича (последние десять литераторов эмигрировали в разные годы в Германию и Израиль); именами прозаиков: Э. Лимонова, Ю. Милославского (США), А. Кучерского (Израиль), Л.Яковлева, А. Зархина, Е. Филимонова, В. Хмельницкого, Олди (т.е., Ладыжинского и Громова), Ю. Цаплина; а также именами исследователей-филологов: Л. Фризмана, И. Лосиевского и М. Красикова.

Молодая поросль русского поэтического слова Харькова отмечена в обзоре упоминанием К. Юдина, О. Петрова, Б. Ткачева, В. Купянского, В. Колчигина, К. Басковича, О. Зверевой, А. Минаковой, А. Дмитриева.

По совокупности объективных и субъективных причин представленная в статье картина русскоязычного писательского Харькова не может претендовать на полноту. Из не упомянутых в очерке харьковских поэтов старшего поколения необходимо прежде всего назвать Владимира Мотрича (1935-1997), Аркадия Филатова (1938) и Марка Богославского (1925).

Поэт Владимир Мотрич, фигура резко необычная, остается и до сегодня по сути неузнанным и непознанным явлением. Его громкая, сказать бы, устная, слава пришлась на вторую половину шестидесятых. И, хотя опубликованы его произведения лишь однажды (Стихотворения и поэмы: Харьков. Энграм. – 1993) и опубликованы, может быть, без профессионального редакторского отбора, тем не менее, и он сам, и его творчество продолжают вызывать интерес самых разных людей.

О Мотриче с явной симпатией и с недвусмысленным признанием его харизмы, – пусть далеко не всегда солнечной, – пишут не только толерантный А. Верник, но и такие обоюдоострые полемисты, как Ю. Милославский и В. Топоров (Не лепо ль, братья, к Топорову опять скликать святую Русь?..). 
Вот из письма А. Верника, вослед публикации его очерка о Мотриче в антологии «У Голубой лагуны» (том 3А, Ньютонвилл, Мэсс., 1986): «Божьи мельницы мелют долго, но верно. Это я к тому, что обещал и сделал. Хорошо ли – не знаю. Но зато больше, чем обещал: Мотрич. А знаете, действительно ведь писать о нём до слёз сладко. И всё мало. Всё ещё хочется вспомнить...

Любопытно вот ещё что: понятно ли из того, что я написал о Чичибабине и о Мотриче, что, в сущности, они похожи? И это при том, что Володя – пропащий, бухарик, бездомный, а Борис – домашний, работный, служащий, словом, делатель. Чем же похожи? А тем, что для обоих в общем ничего, кроме стихов, поэзии – нет и, наверное, уже не будет».

А вот воспоминания Ю. Милославского из того же тома «У Голубой лагуны»: «Владимир Мотрич сочинил до десятка больших поэм и тысячи стихотворений. То, что нам теперь приходится с трудами и муками вспоминать отдельные строчки, разыскивать единичные стихотворные куски – есть результат чистейшего недоразумения: со второй четверти шестидесятых написанное Мотричем раскручивалось по городам во множестве экземпляров... Что именно он сочинял?

Кратко – он был последователем того, что именуется «символизмом». Пожалуй, даже – «декаденством».

Писать в «символистско-декадентском» роде очень тяжко – вся эта компания оперировала не звуками и словами, а – фразеологическими единицами; кроме того – ситуация, когда искусство на искусстве сидит и искусством погоняет – для поэта крайне невыигрышная: зазор между качественным текстом и эпигонской чухней, фуфлыгой – уже обычного. Единственное, что может спасти «символиста» – это гигантское дарование...

Но как Блок, написавший не один десяток метров дрянной серятины, остается поэтом великим, так и Мотрич – со своими пятью процентами от общего числа сочинённого – поэт настоящий».

И вот ещё посвящение Владимиру Мотричу из моей поэтической книги «Эон» (2007) – стихи, написанные по следам рассказа харьковчанина, очевидца уже не близких 60-х годов, о том, как милицейские чины киевского райотдела города Харькова угощали амбарным замком по зубам автора «Синего вина», проводя с ним конкретную воспитательную работу:

 

Памяти Владимира Мотрича

 

Замком амбарным, правдою ментовской – 

облёванный, бухой, но да! – поэт – 

на землю сбит... И церковью Покровской 

на суржике, по-быстрому отпет

Поэзия – притвор иль паперть храма? 

Изгнанница, за властолюбье псов 

ни рюмки не глотнувшая, ни грамма, 

она – не пустошь, Пустынь средь лесов. 

 

Когда железом – по зубам, с размаха, 

по сердцу, переносью, по глазам, 

тогда душа – лишь срам. И вместо страха, 

в ней – грех невозвращенья к образам. 

Какою мовой Мотрич ни заплачет, – 

черёмухой, иной ли веткой вскачь, – 

он для кривой часовни больше значит, 

чем трезво разлинеенный рифмач. 

 

Замызган, пьян, он мне – роднее брата, 

поскольку в нашем общем гиблом сне 

навскидку петь – в десятку сердца! – надо 

и день считать за три, как на войне. 

Понеже каторжанская держава, 

на откупе у распальцовки дня, 

наследница коротконогой славы, 

бьёт небо в очи – железякой ржавой... 

Тебя, Христе, кончает! И меня... 

 

Аркадий Филатов, ещё в 60-е годы друг-соперник и собеседник-оппонент Б. Чичибабина, является и сегодня активно работающим поэтом собственного оригинального мировидения, автором более десятка стихотворных сборников. Кроме того, им создано множество киносценариев, в том числе сценарий к фильму «Великий самоед», удостоенный первой премии Московского кинофестиваля.

Физик-ядерщик по образованию, закончивший Харьковский университет, А. Филатов родился в 1938 году в славном городе Дзержинске Горьковской области. Первым интересным дополнением к этому факту является то, что в этом же граде на реке Оке, в Черноречье-Растяпино-Дзержинске, появились на свет ещё две, выдающиеся в будущем, личности, осветившие мрачноватое пространство культурной жизни Харькова.

А именно, в феврале уже военного 43-го года в том же самом роддоме, что и Кадя Филатов, появился на свет мальчик Эдик Савенко, ставший со временем известным эпатажным писателем и политиком Э. Лимоновым.

Послевоенный 61-й год порадовал рождением «под городом Горьким, где ясные зорьки» Сергея Чигракова – будущего популярного автора песен и рокмэна Чижа, чья слава началась как раз с харьковского периода его деятельности, с авторского альбома «Буги-Харьков», со всенародного шлягера «Хочу чаю, хочу чаю, чаю кипячёного...»

Второе немаловажное дополнение состоит в том, что именно тот же благословенный град Дзержинск занял «почетнейшее» второе место в мире по уровню опасности своей экологии для жизни собственного населения – согласно совсем свежим экологическим исследованиям ЮНЕСКО. Первенство в этом антирейтинге досталось, однако, посёлку в Замбии, построенному прямо на урановых рудниках.

Не будет излишним и третье упоминание о Черноречье-Растяпине-Дзержинске – как о родине любимого олигарха земных богов нашего времени, мультимиллиардера Олега Дерипаски. Сие – уже особь 68-го года рождения, явно принадлежащая к категории нью дженерейшен – без всяких, ну, абсолютно без всяких, комплексов. Особь, этой своей тотально-бескомплексной знаковостью способная внедриться в ткань лирического стихотворения с нежным наименованием «Земляника со сливками»:

 

Пока я в скафандре летал на Луну и обратно, 

ты делал негромко большое и нужное дело: 

в аренду сдавал нефтяные и белые пятна 

и нежное грёб – земляника со сливками – тело. 

Покуда мой горн золотился на синей ступеньке 

и утро трубил вертикально во здравие неба, 

ты в рост отдавал мертвецами пропахшие деньги 

и ставил азартно на скупку металла и хлеба. 

 

Как всё это – дико-обвально, неправдоподобно: 

ты выел мой мозг и растлил мои лучшие ноты! 

Удобно ли в «Мерсе» тебе за бронёю? – Удобно! 

Совпали твои и убойного века частоты... 

Нет Захера глуше, чем недоуменье обиды, 

и Мазоха нету черствей, чем засохшие краски. 

И воздух усох, и осыпались кариатиды, 

и с кожей маржу чикатилы дерут, дерипаски… 

 

Здесь процитированы строки стихотворения из новой моей книги «Небесная механика», которая находится в печати и выйдет в свет, даст Бог, уже в 2009-ом году.

И всё-таки поэт на Руси – намного «больше, чем поэт». Вот переезжает он из Дзержинска в Харьков. Пишет стихи или шокирующе-откровенные романы или забойные буги-песни. А ведь и здесь, прямо за окном, – памятник всё тому же Ленину на площади всё того же Дзержинского. На площади «Жержинского», как упорно произносила в конце пятидесятых годов учительница географии в нашей 9-й средней школе, тогда ещё Кагановического, а не Киевского, района… Те же удушливые облака химии сгущаются за харьковскими окнами, разве, чуть послабей, чем на Оке. А почти сразу за околицей виднеется и другой Дзержинск – в соседней Сталинской области. Ну, теперь уже в Донецкой, поскольку Донбасс порожняка не гонит. И у бацьки Лукашенки свой собственный Дзержинск имеется – в центровой Минской области. И, увы, не только в одних цепко-бесовских названиях городов и площадей – причина того, что до сих пор не забыта песня, звучавшая в полный голос полвека назад из рупоров всех радиоточек: «Славен Павлик Морозов, жив он в наших сердцах! Несмотря на угрозы, он за правду стоял до конца!»

Речь идёт том, что «выдавливать из себя по капле» рабство, обретающее в родных краях почти генетическую природу, нам всем предстоит ещё очень долго. Речь о том, что есть, над какой правдой ломать голову, думать думу поэтам-писателям – и дзержинским с минскими, и харьковским с донецкими, и всем иным на просторах одной шестой части земной суши…

Наконец, несколько слов о названном выше старейшине харьковского поэтического цеха Марке Богославском. Он был среди той плеяды поэтов-единомышленников, которая собиралась в 60-е годы раз в неделю в комнате-голубятне Бориса Чичибабина, под крышей дома на углу Рымарской улицы и Бурсацкого спуска. Вспомним здесь ещё об одном достойном человеке – в миновавшем 2008 году ушла из жизни одна из неизменных участниц этих поэтических вечеров – прекрасная актриса и чтица поэзии Александра Лесникова

Первая заметная поэтическая публикация М. Богославского в «Новом мире» вышла, предваряемая тёплым напутствием Чичибабина. Уже в весьма зрелом возрасте выпустил две книжки стихов в Харькове до отъезда в Израиль, новые сборники выходили, уже активнее, и в эмиграции. Несколько лет руководил М. Богославский в Харькове поэтическим объединением «Третий цех», участники которого заявили о себе и в альманахе «Северо-Запад», и выпуском отдельных книг стихов и прозы. Среди них: Н. Пугачева, И. Ютин, А. Белоус, О. Бондарь, О. Беда, Л. Чернышева, Е. Оленина, М. Ежов, Л. Реус, Ю. Чигринов. 
Естественно, что самым стабильным, долговременным, да и наработавшим определенные традиции, объединением литераторов в Харькове является областная организация Союза писателей Украины. Хотя сакраментальный вопрос, – насколько подлинно творческим предстаёт незамыленному оку это объединение, – постоянно звучит и извне, и внутри самого Союза.

Непросто и двум пернатым ужиться в одной берлоге, как говаривал боевой генерал Лебедь. Не просто союзничать и девяти десяткам харьковских мастеров пера, отмеченных членскими билетами СП. Немалым тормозом в реализации конкретных проектов, хотя бы тех же книгоиздательских, а тем более, журнальных, является тот факт, что финансирование Союза писателей и державой, и местными властями за последние годы практически равнялось нулю.

В 2009 году исполняется 75 лет Харьковской писательской организации. Может быть, в связи с грядущим юбилеем, а возможно, и по ещё более основательным причинам, но 2008 год ознаменовался реализацией значительного культурного проекта, профинансированного областной властью – издательством «Майдан» при ХО НСПУ выпущено в свет 35 книг харьковских писателей, пишущих и по-русски, и по-украински. Планируется и уже реализуется продолжение этой культурной акции на 2009–й год.

Назовём же имена тех харьковских поэтов, кто опубликовал в последние годы книги стихотворений на русском языке, согласно изданию «Справочник: писатели Харькова» (Х. – Майдан. – 2003), и более поздним источникам, не повторяя имён авторов, уже ранее в этом очерке упомянутых. Итак: А. Аулов, А. Бинкевич, В. Глебов, И. Глебова, М. Грабовская, П. Гулаков, В. Замесов, Р. Катаева, А. Ковалевский, Р. Левин, Н. Маслова, И. Мельницкая, А. Мирошниченко, И. Пашков, В. Родионов, Н. Супруненко.

К этому перечню членов СПУ необходимо добавить список из нескольких десятков «вольноопределяющихся» авторов поэтических сборников, напечатанных в Харькове за последние несколько лет: Н. Акимова, В. Александров, А. Арсенова, А. Атаманенко, А. Афанасьева, Н. Балановская, О. Беда, А. Белоус, С. Богородицкий, О. Бондарь, А. Бородаева, Э. Братута, Э. Булгакова, З. Вальшонок, В. Васильев, М. Верета, В. Волков, В. Воргуль, Л. Вировец, С. Груздева, З. Гостева, П. Гулеватый, Г. Дикштейн, А. Дмитриев, И. Егорова, А. Житницкий, С. Зайцева, И. Захарова, Е. Зорич, Л. Игнатова, Н. Исаева, А. Казаков, Ю. Казаровицкий, В. Ковальчук, А. Коньков, В. и Ю. Копычко, И. Корж, А. Корнев, Т. Коротецкая, В. Кошкин, Е. Левина, В. Лопатин, В. Макаров, В. Малис, Г. Максимович, Л. Моисеева, Л. Никулина, С. Озерская, Е. Оленина, В. Пинченко, А.Пугачев, Н. Пугачева, В. Раздольский, Д. Ракотин, А. Романовский, Л. Ружинский, К. Савельев, Т. Селиванчик, Э. Сиганевич, С. Смоленская, Б. Соколов, В. Стариков, Т. Стогова, А. Тимошенко, Г. Титов, С. Фёдорова, С. Фомичева, Л. Французова, Е. Хитушко, Л. Шептовицкий, К. Шердиц, С. Щеглов.

Среди поэтических книг перечисленных авторов немало таких, о которых можно вести отдельный серьёзный разговор. Однако, здесь, в рамках краткой обзорной статьи, я вынужден ограничиться лишь фактографией, указанием этого, – скорей всего, не совсем полного, но довольно обширного, – перечня харьковцев-стихотворцев.

Русскоязычная проза Харькова представлена И. Масловым, лауреатом премии Ф. Абрамова, профессором педагогического университета, выпустившим за последние годы семитомное собрание сочинений. Активно работает и автор нескольких десятков книг прозы В. Омельченко. Вышли книги и серьёзные журнальные публикации у прозаиков М. Алымова, Р. Близнеца, Т. Бязрова, Г. Буйдина, Т. Варениченко, С. Вула, В. Денисова, И. Глебовой, О. Жихарева, С. и А. Климовых, В. Комма, А. Краснящих, К. Мациевского, И. Мельницкой, З. Окона, В. Пенчукова, С. Панкратова, В. Самойлова, Б. Силаева, Е. Чернышовой, Л. Яковлева.

Эссеистская и мемуарная проза всё чаще появляется в публикациях авторов поэтических книг: В. Васильева, М. Рахлиной, С. Шелкового, В. Яськова. Интересны мемуарные публикации Л. Карась-Чичибабиной, в частности, очерк о Б. Чичибабине и А. Галиче («Знамя», 2006), И. Шамрай, Р. Гуриной (харьковский литературный журнал «Союз Писателей», редактируемый А. Красящих, К. Беляевым и Ю. Цаплиным, 2008), книга воспоминаний Ф. Рахлина о Б.Чичибабине.

Корпус харьковских переводчиков включает С. Александровского, А. Бинкевича, Г. Зельдовича, М. Львович, В. Макарова, А. Решетова, С. Эллиса, В. Яськова. Литературная критика определяется на сегодня именами Н. Артамонова, В. Брюггена, В. Дьяченко, А. Ковалевского, М. Красикова, И. Лосиевского, А. Михилёва, Н. Никипеловой, О. Оконевской, Л. Стародубцевой, Л. Фризмана, В. Юхта.

Отдельно скажем о книгах in memorium, об изданиях вослед ушедшим из жизни харьковским писателям. Так, посмертно, на средства, собранные по кругу товарищами-литераторами, издан сборник стихотворений значительного и яркого поэта Инны Климент (составитель – А. Бинкевич) и сборник «Бумажный бумеранг» недавно умершего одарённого поэта и художника Анатолия Стряпко (составитель – Р. Катаева).

Несомненно доброе и благородное дело сделало киевское издательство «Зона Овидия», выпустив в свет – в отменном оформлении – книгу трагически погибшего шесть лет назад тридцатидвухлетнего поэта и ученого-филолога Сергея Черняева (1970-2002), чьи стихи, и на русском, и на украинском языке, свидетельствуют о незаурядном творческом даре этого человека. Составитель сборника и автор предисловия – М. Красиков.

Вышла также книга стихов в память о поэте Анатолии Рузанове, лирике чистой пронзительной есенинской интонации (составитель и автор вводного очерка Н. Артамонов).

Пожалуй, особняком стоят три издания in memorium двух последних лет. Речь идёт в этих случаях о том, что имена авторов поднимаются на свет из полной неизвестности, а их поэзия впервые представляется широкому читателю. При жизни ни у одного из троих не было не только опубликованных книг, но и сколько-нибудь заметных появлений в периодике.

В 2005-м году увидела свет первая книга стихотворений харьковского поэта Ольги Бондаренко (1922-1991) «Зелёный дождь», пришедшая к читателю через 14 лет после смерти автора. Составитель, автор предисловия и издатель – С. Шелковый.

 

О чём ты так неугомонно 

И так неистово поёшь, 

Мой необузданный, зелёный, 

Летящий отовсюду дождь? 

 

(О. Бондаренко) 


Заметным явлением в литературной жизни Харькова стал выход объемной книги стихотворений Ирины Шашковой (1918-1987) «Пламя на ветру»: (Х: Курсор. – 2005.) Отважная и страстная гражданская лирика И. Шашковой, созданная в самые беспросветные годы сталинщины, пожалуй, не имеет аналогов в русской поэзии всего советского периода, после откровений о «веке-звере» О. Мандельштама. Составитель и автор обстоятельной вводной статьи – И. Лосиевский, профессор филологии и автор двух поэтических книг. Им же была составлена и предварена вступительным очерком книга стихотворений Валентина Бунина (1964-2001) «Нежность невпопад» (Х: Курсор. – 2006), при жизни не напечатавшего ни строки, но предстающего в своём посмертном сборнике оригинальным и остро чувствующим трагизм бытия поэтом.

Сборники «Зелёный дождь» О. Бондаренко и «Пламя на ветру» И. Шашковой были выдвинуты ЦНБ им. В.Г. Короленко (оба автора долгие годы являлись сотрудниками этой царь-библиотеки города Харькова) на соискание муниципальной литературной премии им. Б. Слуцкого 2006-го года. 
Полагаю, что достойны составителей, исследователей и издателей и творческие наследия неординарных харьковских поэтов середины миновавшего века – Витченко, Рассохи, Шатилова и Шумицкого.

Наконец, совсем кратко о ситуации с пишущей молодёжью. Под эгидой ХО НСПУ ежегодно проходит областной смотр молодых литературных сил, который последние семь лет сопровождается выпуском литературно-художественного альманаха «Левада». Кроме уже названных ранее, заявили о себе в последние годы и новые начинающие русскоязычные литераторы, почти исключительно в стихотворном жанре: С. Отводенко (автор двух книг стихов), М. Ачкасова, А. Долгарева, С. Драченко, М. Еременко, Н. Исаева, В. Ленский, А. Матвиевский, В. Нестерова, И. Обуховская, Ю. Петренко, Б. Петров, Е. Погребная, Д. Ткаченко, О. Хворостова, А. Хмелёв, А. Ходаковский, А. Элькин (автор книги стихопрозы).

Список подающих надежды молодых литераторов может быть продолжен. Его состав, естественно, – дело вкуса составителя. Но выбирать, на мой взгляд, есть из кого. Молодые люди, чувствующие слово, его музыку и глубинные смыслы, не устают заявлять о себе из года в год, несмотря на неустанную агрессивность рыночной антикультуры едва ли не во всех сферах сегодняшнего социума.

А может быть, и вопреки-благодаря этим жестким обстоятельствам. Собственно, противостояние подобного рода сопутствовало во все времена появлению в обществе такого странного, но неизбежного явления, как художник, писатель – человек, «поющий против шерсти».

Помимо писателей, реализующих свой путь в русском литературном слове непосредственно в Харькове, довольно велик тот перечень персоналий, который условно можно было бы назвать харьковской литературной диаспорой. Речь идет о поэтах, писателях, литературоведах, родившихся в Харькове или получивших здесь образование, но продолживших в дальнейшем свои литературные труды в Москве, Петербурге, Киеве или в иных, ещё более отдалённых палестинах. 
 Если заглянуть, к примеру, в справочник «Писатели Москвы» и посвятить часа полтора просмотру его 550 страниц, то нетрудно обнаружить более четырёх десятков фамилий литераторов – харьковских уроженцев. Среди них поэты Г. Поженян и Л. Васильева, прозаики И. Гофф и С. Бабаевский, публицисты И. Роднянская и А. Стреляный, переводчики С. Апт и Н. Гребнев, сатирик А. Инин и автор ряда мемуарных книг, актриса Л. Гурченко Ещё. большее количество имён современных литераторов, связанных своей биографией с нашим городом, можно найти в энциклопедическом словаре-справочнике «Новая Россия: мир литературы» – в двухтомнике, вышедшем в 2003-м году под редакцией С. Чупринина.

С Харьковом связаны также имена известного поэта Ю. Влодова и прозаиков П. Алёшкина, О. Борушко, М. Попова. Широкой и заслуженной известностью в литературном мире отмечены поэт и прозаик Ю. Милославский, живущий ныне в США и, парижанин в течение многих лет, поэт и переводчик Вадим Козовой, которые также ведут свой исток из нашего города. 
 Среди харьковчан, размещающих свои стихи в интернете, на поэтических сайтах, можно назвать Е. Аверину, Е. Мастера (Иевлева), Т. Осетрову, Ю. Чигринова, а также Л. Клёнову, А. Тулабу и Л. Чернякову, живущих ныне за рубежом.

Недавно в Харькове вышел в свет необычный поэтический сборник «На одном языке», включающий стихи пяти русскоязычных поэтов, представляющих разные страны: О. Горшкова (Россия), Л. Вировец (Украина), Б. Вершова (США), Е. Урана (Израиль), Л. Миллер (Канада). Сборник предварён врезкой Б. Кенжеева и вводной статьёй Е. Коновалова.

Необычно и интересно то, что Харьков выступает в этом издании, – в лице своего представителя, поэта и художника-дизайнера Ларисы Вировец, – как идейный и организационный спонсор для литераторов зарубежья. Отдельный, но обнадеживающий литературный эпизод. И он – подходящий повод для завершения моего краткого экскурса в историю и статистику харьковского писательства. 
Для завершения на ноте умеренного оптимизма.

 

 

2008 г.